Пресс-центр
Одной из особенностей законодательства о банкротстве является то, что оно позволяет оспаривать не только сделки, совершенные должником или за его счет, которые относятся к сфере действия статьи 153 Гражданского кодекса РФ (далее также – «ГК РФ»), но и любые иные юридические факты, негативно влияющие на имущественную массу должника.
В частности внесение в Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее также – «Закон о банкротстве») специальных положений об оспаривании сделок должника (глава III.1) позволило арбитражным управляющим и конкурсным кредиторам оспаривать действия должника, являющиеся исполнением обязательств, к примеру наличный или безналичный платеж по договору, или направленные на прекращение обязательств, например заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т. п.
Подобные сделки по общему правилу являются оспоримыми, то есть до тех пор, пока их недействительность не констатирована судом, за ними признается юридическая сила. По смыслу пункта 1 статьи 408 ГК РФ результат сделок, направленных на надлежащее исполнение, заключается в прекращении обязательства. При этом вместе с основным обязательством прекращаются и обеспечительные, гарантирующие исполнение основного и имеющие по отношению к нему акцессорный характер.
Прямым последствием признания недействительным исполнения по специальным основаниям законодательства о несостоятельности является восстановление долга по основному кредитному обязательству (статья 167 ГК РФ, п. 4 ст. 61.6 Закона о банкротстве). В то же время в таком случае встает вопрос о судьбе обеспечительных обязательств, а именно, восстанавливаются ли они наряду с основным, и если да, то каков надлежащий порядок восстановления обеспечительного обязательства?
В сложившейся судебной практике можно условно выделить два подхода к вопросу восстановления обеспечительных обязательств при оспаривании исполнения основной сделки.
1. Обеспечительные обязательства не восстанавливаются при признании недействительным исполнения основной сделки
Данный подход можно встретить как в старой судебной практике, например в постановлении ФАС Поволжского округа от 24.03.2010 по делу № А57-14677/2009, постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 10.10.2013 по делу N А03-20515/2012, так и в довольно свежей: постановлении Арбитражного суда Московского округа от 09.11.2017 № Ф05-4335/2017 по делу № А40-31573/16, постановлении Арбитражного суда Московского округа от 27.12.2017 № Ф05-4335/2017 по делу № А40-31573/16, постановлении Арбитражного суда Московского округа от 15.03.2018 № Ф05-12400/2016 по делу № А40-232020/2015.
В основе данного подхода лежат положения ст. 167 Гражданского кодекса РФ (далее также – «ГК РФ»), предусматривающие, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. А также позиции Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, согласно которым двусторонняя реституция может быть применена лишь к участникам недействительных сделок.
Принимая во внимание указанные положения, суды исходят из того, что последствия недействительности распространяются только на оспоренную сделку и ее участников, а следовательно признание сделки недействительной не влечет каких-либо последствий для иных обязательств, в том числе вытекающих из договоров, заключенных в обеспечение исполнения по сделке и являющихся самостоятельными сделками с иным субъектным составом.
При таких обстоятельствах, как отмечается судами, восстановление обеспечительных обязательств не может применяться в качестве последствий недействительности исполнения по основной сделке.
В целом, на наш взгляд такой подход, хоть и соответствует положениям о законодательства, является слишком формализованным и фактически нивелирует смысл обеспечения, как гарантии исполнения обязательств основного должника, на которое рассчитывает кредитор при заключении оспариваемой сделки.
При этом вследствие данного подхода складывается ситуация, когда в условиях непогашенного долга лицо, выдавшее обеспечение, может освобождаться от принятых на себя обязательств в отсутствие правовых оснований для их прекращения, что также нельзя признать допустимым.
2. Обеспечительные обязательства могут восстанавливаться при признании недействительным исполнения основной сделки
Второй подход следует признать более распространенным, обоснованным и актуальным на данный момент. В рамках данного подхода в первую очередь следует отметить определение Верховного Суда РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344 (13) по делу № А40-232020/2015.
В рамках данного дела государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (ГК «АСВ»), являясь конкурсным управляющим ПАО «НОТА-Банк», обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о признании недействительными сделками банковских операций по списанию с расчетного счета клиента банка в пользу ПАО "НОТА- Банк" денежных средств в счет погашения кредита и процентов по кредитному договору и применении последствий недействительности сделок, в том числе путем восстановления обязательств, обеспечивавших исполнение кредитного договора.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанции, заявленные требования были удовлетворены частично.
Суды отказали в восстановлении обеспечительных обязательств, указав, что вопросы существования либо прекращения обеспечительных обязательств по кредитным договорам не входят в предмет реституции по оспоренной сделке, что, как нам представляется, можно соотнести с первым походом.
Верховный Суд РФ согласился с выводами нижестоящих судов о том, что восстановление обеспечительных обязательств находятся за пределами последствий недействительности исполнения, однако в своем определении он также указал на необходимость принимать во внимание правовую природу обеспечительных сделок, смысл которых заключается в снижении риска непредоставления должником исполнения по основному обязательству, в повышении вероятности погашения долга за счет обеспечения, в защите кредитора от неоплатности должника, в том числе на случай банкротства последнего.
Верховный Суд также отметил, что добросовестный и разумный кредитор, выдавая кредит, обоснованно рассчитывает на его возврат заемщиком и получение платы, при этом фактор наличия обеспечения, повышающего вероятность возврата денег, объективно влияет на условия кредитования.
Учитывая, что в случае признания сделки по исполнению недействительной, право требования кредитора по обязательству к должнику считается существовавшим независимо от совершения данной сделки, Верховный Суд признал принципиальную допустимость восстановления и обеспечительных требований.
На наш взгляд данный подход более полно учитывает интересы участников гражданского оборота, исходя не только из ограничений реституции, но и принимая во внимание справедливые правовые ожидания сторон, которые они имели при вступлении в договорные отношения, о чем отмечалось в указанном определении и в определении Верховного Суда РФ от 14.06.2016 N 308-ЭС16-1443 по делу № А61-2409/2010.
Второй подход также отражен и в более ранней судебной практике, в частности в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 29.12.2015 № Ф06-13794/2013 по делу № А55-26194/2013, постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.08.2017 № Ф07-6751/2017 по делу № А13-7747/2015, постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 03.07.2017 № Ф09-8490/16 по делу № А50-5545/2015 и многих других.
С учетом изложенного, а также принимая во внимание, что судебная практика за вторую половину 2018 г. и начало 2019 г. идет в соответствии с названным определением Верховного Суда от 27.04.2018 г., данный подход можно признать доминирующим.
Порядок восстановления обеспечительных обязательств при оспаривании исполнения основной сделки
В части порядка восстановления обеспечительного обязательства следует также обратить внимание на упомянутое определение Верховного Суда от 27.04.2018 г.
Как уже отмечалось ранее, восстановление обеспечительных обязательств не входит в реституцию, однако лицо, обращающееся в суд с заявлением о признании недействительным исполнения по сделке, вправе совместно с требованием о применении реституции заявить требование, направленное на констатацию существования обеспечительных правоотношений между ним и лицами, выдавшими обеспечение.
Как отмечает Верховный Суд, данное требование тесно связано с реституцией в виде восстановления основного кредитного долга, в связи с чем такого рода требования могут быть рассмотрены совместно с требованием по основной сделке в рамках дела о банкротстве.
В таком случае суд привлекает лиц, выдавших обеспечение, в качестве ответчиков и проверяет существование юридических связей между ними и истцом на момент разрешения спора, то есть проверяет основания возникновения обеспечительных обязательств (в том числе при наличии соответствующих возражений - на предмет их действительности), а также устанавливает, имелись ли условия для их прекращения с учетом того, что осуществленное ранее и признанное недействительным исполнение не может считаться надлежащим.
Из всего указанного можно сделать два важных вывода относительно общего процессуального порядка восстановления обеспечительных обязательств:
1) По общему правилу для восстановления обеспечения требуется отдельное заявление уполномоченного кредитора, направленное на констатацию существования обеспечительных правоотношений и рассматриваемое в рамках самостоятельного обособленного спора вне дела о банкротстве с установлением и проверкой основания возникновения обеспечительных обязательств, а также иных имеющих существенное значение фактических обстоятельств;
Общий порядок можно проиллюстрировать на примере постановления Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 04.12.2018 № Ф04-5263/2018 по делу № А03-13689/2017, в рамках которого истец обратился вне дела о банкротстве с заявлением о признании (восстановлении) прав залогодержателя на основании договора ипотеки с банком.
Требования были мотивированны тем, что что в рамках дела N А03-20515/2015 о несостоятельности (банкротстве) банка, признано недействительным соглашение об отступном, заключенное между банком и истцом, которым погашена задолженность банка перед истцом, применены последствия недействительности сделки.
Суд первой инстанции удовлетворил требования, однако Седьмой арбитражный апелляционный суд отменил решению и принял новый судебный акт об отказе в удовлетворении исковых требований, мотивируя свое решение в том числе тем, что признание недействительной сделки по исполнению основного обязательства не влечет автоматического восстановления погашенного залогового обязательства.
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа не согласился с выводами суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции, отменив постановление апелляции.
2) Лицо, обращаясь в деле о банкротстве с заявлением о признании недействительным исполнения по сделке, дополнительно заявляет требование о констатации восстановления обеспечительных обязательств. В таком случае суд рассматривает оба этих требования в рамках одного обособленного спора в деле о банкротстве с установлением как оснований для признания исполнения недействительным, так и оснований действительности обеспечения по основной сделке.;
Следует отметить, что решение по такому спору имеет обязательное значение впоследствии при рассмотрении дела о взыскании долга с поручителя или обращении взыскания на залоговое имущество в общеисковом порядке. Кроме того, если возникновение, изменение или прекращение обеспечительных прав подлежит государственной регистрации (например, ипотека), такое решение по иску о признании является основанием для внесения соответствующей записи в государственный реестр (в частности, когда запись ранее была погашена на основании совместных волеизъявлений кредитора и должника по обеспечительному обязательству).
Второй порядок, на наш взгляд, подразумевает объединение в одном заявлении двух близких, но обособленных требований: о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделок и о признания факта восстановления обеспечительных обязательств по оспариваемой сделке.
Однако складывающаяся судебная практика, воспринимая и цитируя дословно положения определение Верховного Суда РФ от 27.04.2018 г., исходит из того, что простое указание истцом в заявлении требования о применении последствий недействительности сделки в виде восстановления обеспечительных обязательств может представлять собой как раз отдельное требование о констатации существования обеспечительных правоотношений, ошибочно поименованное истцом в качестве последствия недействительности.
Такой подход, на наш взгляд, не совсем обоснован и может привести к тому, что суды, используя довод об ошибочном именовании требования истца, начнут фактически ошибочно «включать» восстановление обеспечительных обязательств в последствия недействительности сделки.
Указанное можно встретить, например, в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 11.12.2018 № Ф05-17138/2018 по делу № А40-53843/17, в рамках которого конкурсный управляющий должника обратился с заявлением о признании недействительными сделок по списанию с расчетного счета денежных средств в счет оплаты по кредитному договору и применении последствий недействительности сделок, не заявляя отдельно о восстановлении обеспечительных обязательств.
Суд первой инстанции, удовлетворив заявление управляющего, восстановил обязанности поручителей и залогодателя по обеспечению кредитного договора фактически руководствуясь только требованием конкурсного управляющего о применении последствий недействительности сделки. Арбитражный суд Московского округа со ссылкой на положения определения Верховного Суда РФ от 27.04.2018 г. оставил акт суда первой инстанции без изменений.
Похожий случай был предметом рассмотрения Арбитражного суда Московского округа в деле № А40-135644/2016, в рамках которого конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительной сделкой банковских операций по перечислению денежных средств со счета и применению последствий недействительности.
Определением Арбитражного суда города Москвы, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного, заявление конкурсного управляющего должника было удовлетворено, банковские операции признаны недействительными сделками, применены последствия недействительности сделок в том числе в виде восстановления обеспечительных обязательств.
Однако Арбитражный суд Московского округа постановлением от 23.05.2018 г. № Ф05-9216/2017 отменил акты нижестоящих судов в части восстановления обеспечительных обязательств, указав следующее:
«Прямым последствием признания недействительным исполнения по специальным основаниям законодательства о несостоятельности является восстановление долга по основному кредитному обязательству (статья 167 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункт 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве).
Суды применили вышеуказанные последствия в части обеспечительных сделок в качестве двусторонней реституции при признании недействительным платежа по кредиту.
Однако названное требование не может рассматриваться как реституционное, поскольку оно лежит за пределами недействительности исполнения, учиненного должником (или за него) в пользу кредитора.
Аналогичная правовая позиция изложена в определении ВС РФ от 27 апреля 2018 года N 305-ЭС17-2344(13).
…
При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, предложить Агентству уточнить заявленные требования и процессуальный статус лиц, выдавших обеспечение, рассмотреть вопрос о подведомственности спора в отношении Григи С. В. и Сухарева О.В., а также проверить наличие обеспечительных правоотношений между данными лицами и банком на момент рассмотрения спора по существу.»
Таким образом, подводя итог, следует отметить, что сложившаяся судебная практика исходит из допустимости восстановления обеспечительных требований при признании недействительным исполнения по основной сделке. При этом восстановление обеспечительных обязательств не входит в предмет реституции по оспоренной сделке, требует отдельного волеизъявления, направленного на констатацию существования обеспечительных правоотношений, и отдельного рассмотрения с установлением и проверкой основания возникновения обеспечительных обязательств, а также иных имеющих существенное значение фактических обстоятельств.